По факту он был обречен...
По факту он был обречен...
Я сейчас вспоминаю - я увидел его после оперативного вмешательства. Хирурги искали причину недуга в его животе. Пожилой мужчина, волосы его убелены сединой, глубокие морщины избороздили лицо. Он не молод, в его возрасте вообще лучше не болеть. Но страдание редко выбирает недостойных для жизни. Все хотят жить, да не каждому удается идти ровно по жизни. Кому-то не везет.
А иным просто патологически не везет. Его недуг был совсем из другой оперы, он ни как не перекликался с его бронхитом. Он когда поступал в отделение терапии, даже представить не мог- на какие мучения он себя обрекает.
Но не сразу болезнь проявила себя. Нет, с кашлем терапевты справились, но перед выпиской, опытный доктор заметила шишку на шее. Какое-то воспаление, какое - не очень понятно. Шишка небольшая и хирург отмахнулся:"Поделайте примочки с этим чудодейственным средством".
Нет, эта шишка особо-то и не выросла. Казалось, что его пора выписывать, но уже перед домом у него заболел живот, да так хватануло, что дотронуться невозможно. И вот ему разрезали живот. Помотали туда сюда кишки, залезли за печень и под поджелудку, отодвинули селезенку, снова заглянули под ливер и ничего. Вообще! Причина не ясна.
Его привезли в реанимацию. Коллега уже хотел было будить его, но внутри как будто что-то кольнуло. Что за шишка? Почему заболел живот? Что с ним?
Вызвали врача ультразвуковой диагностики. Она узрела - в шее жидкость (скорее всего гной). Откуда? Почему? И причем здесь бронхит.
Решили свозить на КТ грудной клетки. И уже там нам открылась истина. Страшная истина. Смертность достигает 80 %!!! А в его возрасте, с его недолеченным бронхитом, все было совсем печально...
Что же мы увидели? Жидкость в средостении, жидкость в плевральной полости. Медиастинит. Одно из самых неблагодарных острых болезней, очень, очень тяжело лечить таких пациентов. Когда гниет рыхлая жировая клетчатка, заполненная в полости, где висит сердце, а по бокам дышут легкие, это беда. Сразу эти органы начинают хандрить, отказывают работать. Такие люди без хирургического лечения, причем достаточно серьезного, очень быстро угасают. Легкие отекают и перестают перегонять кислород в кровь, сердце воспаляется и отказывается гонять кровь по кругу. Сильнейшая интоксикация отравляет все остальные органы, больной быстро истощается.
В общем - дело швах.
Вызвали торакальных хирургов. Доктор поставил трубку, через правую плевральную полость достиг средостение, удалили пол-литра гноя.
Сразу были назначены самые мощные антибиотики. Мозги задурманивали анестетиками. Легкие насыщали большими дозами кислорода, они отекли и перестали насыщать кровь, в достаточной степени. Вскоре и сердце стало отказывать. Пришлось поддерживать сердечную деятельность адреналино-подобными препаратами.
Первые сутки мы пережили. С трудом, но пережили. Никто из окружающих не верил, что есть какие-либо шансы на жизнь. Сами хирурги, те что оперировали его из области, весьма удивились- что пережил эту ночь.
- ОН НЕ УМЕР?
Трое суток текли очень тяжело. Сильнейшая интоксикация. Температура не сбивалась, тело кипело, почти 39 градусов.
Руки, шея отекла.
Мы снова вызвали торакальных хирургов. Они приехали, взяв с собой челюстно-лицевого доктора. Под анестезией разрезали насквозь шею, вскрыли средостение, соединили его с плевральными полостями. Толстенные силиконовые трубки торчали из мужика, точно трубопроводы, по которым сочился гной. Злая бактерия сжирала его изнутри. В течение последующих четырех дней в шею и плевральные полости текли антисептики. Гной сочился изо всех ран.
Вскоре организм отказался вырабатывать в достаточной мере эритроциты, а их распад в отравленной крови усилился, кроме того красных кровяные тельца стали застревать в органах, у коих нарушена микроциркуляция. Мы стали лить одногрупную кровь.
Все бубнили - не жилец, не жилец, не жилец...
Раздражали эти "оптимисты". Мы молчали и работали. Санации, бронхоскопии, заборы крови из вены и артерии, обработки, промывания, кормления, антибиотики, инфузии, каждый день, всё по кругу. Вскоре на спине стала отмирать кожа и появились пролежни.
Не жилец, не жилец, не жилец.
А мы приходили и лечили. Просто делали то, чему нас учили. Отключили препараты задурманивающие мозг. Не очнулся. Мозги отекли. Организм по прежнему горел. Мужчина отек как подушка. Стали держать в отрицательном балансе, подсчитывая, что влили, что выделил, что выдышал. Измеряли уровень электролитов. Кровь регулярно удивляла нас - то анемия, то лейкоцитоз, то белок на нуле. Кормление в вену, кормление в желудок. Однако кишки встали колом, живот вздуло.
Не жилец, не жилец, не жилец.
В легких пневмония. Разрезали горло, поставили трубку, стали ухаживать за органами дыхания через неё.
Областные специалисты сразу отказались его забирать, им не нужен был лишний труп.
- Этих как минимум месяц выхаживать.
Снова вокруг ходили оптимисты: "не жилец, не жилец, не жилец"...
Через некоторое время мы заметили, что из плевральных полостей перестал сочиться гной, потекла прозрачная жижа. Да и на шее как будто рана стала очищаться.
Пришли анализы чувствительности к антибактериальным средствам, сменили препараты. Впервые температура сама спустилась чуть ниже тридцати восьми градусов. Больной стал открывать глаза, понимать нашу речь.
У нас внутри затеплилась надежда. Все эти дни мы молчали и работали. Дали возможность дочери пообщаться. Она побрила мужика, отекший, с трубками, но довольный от общения и чисто выбритого лица. Остальные дни дочь ежедневно навещала отца, помогала нам, ухаживала.
Через пару дней мы отлучили его от ИВЛа, отеки ушли на нет, оставив немощное, крайне истощенное тело. Массаж, гимнастика, кормления настоящей, домашней едой, ускорило выздоровление.
Мы справились. Сделали настоящее чудо. Через двадцать дней мужчину выписали из больницы.
Вы спросите - что же случилось с ним в терапии? А рыбу скушал, косточка пробила пищевод в верхних отделах, она и вызвала воспаление.
Я сейчас вспоминаю - я увидел его после оперативного вмешательства. Хирурги искали причину недуга в его животе. Пожилой мужчина, волосы его убелены сединой, глубокие морщины избороздили лицо. Он не молод, в его возрасте вообще лучше не болеть. Но страдание редко выбирает недостойных для жизни. Все хотят жить, да не каждому удается идти ровно по жизни. Кому-то не везет.
А иным просто патологически не везет. Его недуг был совсем из другой оперы, он ни как не перекликался с его бронхитом. Он когда поступал в отделение терапии, даже представить не мог- на какие мучения он себя обрекает.
Но не сразу болезнь проявила себя. Нет, с кашлем терапевты справились, но перед выпиской, опытный доктор заметила шишку на шее. Какое-то воспаление, какое - не очень понятно. Шишка небольшая и хирург отмахнулся:"Поделайте примочки с этим чудодейственным средством".
Нет, эта шишка особо-то и не выросла. Казалось, что его пора выписывать, но уже перед домом у него заболел живот, да так хватануло, что дотронуться невозможно. И вот ему разрезали живот. Помотали туда сюда кишки, залезли за печень и под поджелудку, отодвинули селезенку, снова заглянули под ливер и ничего. Вообще! Причина не ясна.
Его привезли в реанимацию. Коллега уже хотел было будить его, но внутри как будто что-то кольнуло. Что за шишка? Почему заболел живот? Что с ним?
Вызвали врача ультразвуковой диагностики. Она узрела - в шее жидкость (скорее всего гной). Откуда? Почему? И причем здесь бронхит.
Решили свозить на КТ грудной клетки. И уже там нам открылась истина. Страшная истина. Смертность достигает 80 %!!! А в его возрасте, с его недолеченным бронхитом, все было совсем печально...
Что же мы увидели? Жидкость в средостении, жидкость в плевральной полости. Медиастинит. Одно из самых неблагодарных острых болезней, очень, очень тяжело лечить таких пациентов. Когда гниет рыхлая жировая клетчатка, заполненная в полости, где висит сердце, а по бокам дышут легкие, это беда. Сразу эти органы начинают хандрить, отказывают работать. Такие люди без хирургического лечения, причем достаточно серьезного, очень быстро угасают. Легкие отекают и перестают перегонять кислород в кровь, сердце воспаляется и отказывается гонять кровь по кругу. Сильнейшая интоксикация отравляет все остальные органы, больной быстро истощается.
В общем - дело швах.
Вызвали торакальных хирургов. Доктор поставил трубку, через правую плевральную полость достиг средостение, удалили пол-литра гноя.
Сразу были назначены самые мощные антибиотики. Мозги задурманивали анестетиками. Легкие насыщали большими дозами кислорода, они отекли и перестали насыщать кровь, в достаточной степени. Вскоре и сердце стало отказывать. Пришлось поддерживать сердечную деятельность адреналино-подобными препаратами.
Первые сутки мы пережили. С трудом, но пережили. Никто из окружающих не верил, что есть какие-либо шансы на жизнь. Сами хирурги, те что оперировали его из области, весьма удивились- что пережил эту ночь.
- ОН НЕ УМЕР?
Трое суток текли очень тяжело. Сильнейшая интоксикация. Температура не сбивалась, тело кипело, почти 39 градусов.
Руки, шея отекла.
Мы снова вызвали торакальных хирургов. Они приехали, взяв с собой челюстно-лицевого доктора. Под анестезией разрезали насквозь шею, вскрыли средостение, соединили его с плевральными полостями. Толстенные силиконовые трубки торчали из мужика, точно трубопроводы, по которым сочился гной. Злая бактерия сжирала его изнутри. В течение последующих четырех дней в шею и плевральные полости текли антисептики. Гной сочился изо всех ран.
Вскоре организм отказался вырабатывать в достаточной мере эритроциты, а их распад в отравленной крови усилился, кроме того красных кровяные тельца стали застревать в органах, у коих нарушена микроциркуляция. Мы стали лить одногрупную кровь.
Все бубнили - не жилец, не жилец, не жилец...
Раздражали эти "оптимисты". Мы молчали и работали. Санации, бронхоскопии, заборы крови из вены и артерии, обработки, промывания, кормления, антибиотики, инфузии, каждый день, всё по кругу. Вскоре на спине стала отмирать кожа и появились пролежни.
Не жилец, не жилец, не жилец.
А мы приходили и лечили. Просто делали то, чему нас учили. Отключили препараты задурманивающие мозг. Не очнулся. Мозги отекли. Организм по прежнему горел. Мужчина отек как подушка. Стали держать в отрицательном балансе, подсчитывая, что влили, что выделил, что выдышал. Измеряли уровень электролитов. Кровь регулярно удивляла нас - то анемия, то лейкоцитоз, то белок на нуле. Кормление в вену, кормление в желудок. Однако кишки встали колом, живот вздуло.
Не жилец, не жилец, не жилец.
В легких пневмония. Разрезали горло, поставили трубку, стали ухаживать за органами дыхания через неё.
Областные специалисты сразу отказались его забирать, им не нужен был лишний труп.
- Этих как минимум месяц выхаживать.
Снова вокруг ходили оптимисты: "не жилец, не жилец, не жилец"...
Через некоторое время мы заметили, что из плевральных полостей перестал сочиться гной, потекла прозрачная жижа. Да и на шее как будто рана стала очищаться.
Пришли анализы чувствительности к антибактериальным средствам, сменили препараты. Впервые температура сама спустилась чуть ниже тридцати восьми градусов. Больной стал открывать глаза, понимать нашу речь.
У нас внутри затеплилась надежда. Все эти дни мы молчали и работали. Дали возможность дочери пообщаться. Она побрила мужика, отекший, с трубками, но довольный от общения и чисто выбритого лица. Остальные дни дочь ежедневно навещала отца, помогала нам, ухаживала.
Через пару дней мы отлучили его от ИВЛа, отеки ушли на нет, оставив немощное, крайне истощенное тело. Массаж, гимнастика, кормления настоящей, домашней едой, ускорило выздоровление.
Мы справились. Сделали настоящее чудо. Через двадцать дней мужчину выписали из больницы.
Вы спросите - что же случилось с ним в терапии? А рыбу скушал, косточка пробила пищевод в верхних отделах, она и вызвала воспаление.